Каждый год второго сентября я вспоминаю тебя, Андрей.
Да нет, конечно же, это случается не только второго сентября. Я вспоминаю тебя каждый раз, когда мимо проезжает лазурная Субару – не важно, в гонке ли, в городе ли. Особенно, если это «лисичка» – твоя последняя машина, самая лучшая, самая красивая из всех. Они уже вышли из моды, и с каждым годом их становится все меньше. Но всякий раз, слыша уникальный звук бубаровского оппозитника, я вспоминаю тебя…
Твою манеру отвечать на любые, самые сложные вопросы. «Понимаешь, Вова… ну как тебе объяснить…» Затем следует пауза, а потом – длинный, но исчерпывающий ответ. Понятный даже такому чайнику, каким я был тогда.
Твое неумение (да и нежелание) пить в тех количествах, которые были приняты в нашем кругу. Тебе всегда хватало двух-трех рюмок, чтобы войти в состояние полной гармонии с миром и расслабленно наблюдать за тем, как продолжают веселиться твои друзья.
Твою жажду – докопаться, разобраться, вникнуть. Ты проводил сутки за ноутбуком, изучая совершенно магические графики и схемы, с той лишь целью, чтобы найти в них какую-нибудь десятую или даже сотую долю секунды с километра.
Твою детскую радость и наивность в тех вопросах, которые становились для тебя открытием. «Вова, неужели за моей веб-конференцией одновременно следило полторы тысячи человек? Не может быть…»
Твои бескомпромиссные суждения о людях, которых все окружающие обсуждали нехотя, смягчая фразы и формулировки. «Да о чем ты говоришь, здесь все понятно, он чистый поц…». И все становилось на свои места – ну да, он поц, шо тут скажешь…
Твой тонкий Davidoff, зажатый в хирургически худых пальцах и не покидающий тебя в любой сложной ситуации…
Ты всегда в моем сердце, Андрей. Ты всегда в моем сердце.
Автор ©
Фото ©